– Хорошо. Но учтите: я установлю за вашим отцом наблюдение. Любой ваш контакт с ним будет зафиксирован. Лучше держитесь от него подальше.

– Думаете, я попытаюсь его убить? – Ричард мрачно усмехнулся и уставился на свои руки. – Признаться, у меня была такая мысль. Что он сделал с моей дочерью, с моей сестрой, со всей моей жизнью?! Но мне не хватит смелости…

Покинув дом, Ева, не глядя на Рорка, заторопилась к машине.

– Ты что-нибудь подозревал? – на ходу бросила она.

– Что тут замешан Дебласс? Не исключал такой возможности.

– И ничего не сказал мне?!

Ева остановилась как вкопанная, ее глаза метали молнии.

– Это была просто смутная догадка. О Кэтрин я ничего не знал. Совершенно ничего! А вот насчет Шерон… Когда мы с ней единственный раз ужинали вместе, она очень странно говорила о своем дедушке. Но догадка – еще не факт! Мои догадки ничем бы тебе не помогли. К тому же, – он опустил глаза, – познакомившись с тобой, я решил держать эту догадку при себе, чтобы не причинять тебе лишнюю боль.

Ева резко отвернулась, но Рорк ласково взял ее за плечи и заставил смотреть на себя.

– Может быть, тебе станет легче, если ты расскажешь мне что-нибудь?

– Сейчас речь не обо мне! – Она задыхалась. – Я не могу об этом вспоминать, Рорк. Не могу! Если начну, то наделаю ошибок, и он вывернется. Изнасилование, убийство, совращение несовершеннолетних… Представляю, сколько линий обороны он выстроил! Я должна вывести его на чистую воду.

– Ты же сама сказала Кэтрин, что единственный способ преодолеть все это – высказаться!

– У меня другой случай. Мне некогда расслабляться, я должна работать.

Рорк огорченно вздохнул и открыл машину.

– Наверное, тебе не терпится попасть в вашингтонский аэропорт, где Дебласс держит свой самолет?

– Да. – Рорк занял место водителя, а она села рядом с ним. – Можешь высадить меня на ближайшей станции.

– Я с тобой, Ева.

– Хорошо, едем.

Пока он разворачивался, она позвонила Фини.

– Я напала на след! – торопливо объявила Ева. – Спешу в Вашингтон.

– Лучше послушай, что я тебе скажу! – В голосе Фини звучало торжество. – Открываю ее последнюю запись, датированную утром того дня, когда ее убили, а там… Одному богу известно, почему она сразу отнесла дневник в банк. Нам везет.

В полночь у нее была назначена встреча. Никогда не догадаешься, с кем!

– С дедом.

Фини был сражен.

– Черт, Даллас, как ты до этого додумалась?!

Ева зажмурилась и облегченно перевела дух.

– Потом. Лучше скажи, что в дневнике.

– Она называет его «сенатором» и «старым пердуном-дедулей». Очень красочно описывает, как зарабатывает каждой встречей с ним по пять тысяч. Цитирую: "Сколько бы слюны он на меня ни изводил, оно того стоит. Сколько же еще энергии в моем стареньком дедушке! Вот подонок! По пять тысяч каждые две недели – не так плохо. Он расплачивается сполна, я ничего не делаю бесплатно. Не то что в детстве… Теперь мы поменялись ролями. Я не собираюсь превращаться в выжатый лимон, как бедная тетя Кэтрин.

Я торжествую! В один прекрасный день, когда мне все это наскучит, я познакомлю со своими дневниками прессу. Наделаю копий и разошлю!

Я пугаю этим дедулю, и он приходит в бешенство. Так ему и надо, пускай покорчится! Как же чудесно держать его в руках и крутить им, как мне вздумается, в отместку за все, что он со мной сделал…"

Ева представила, как Фини качает головой.

– Это был настоящий бизнес, Даллас. Она неплохо зарабатывала шантажом. Я посмотрел, что она тут понаписала: имена, факты… В общем, сенатор побывал у нее в ночь ее смерти. Теперь он наш.

– Сможешь оформить мне ордер?

– Запросто. Начальник приказал дождаться твоего звонка и действовать. Нам ведено его сцапать. Убийство первой степени!

Ева торжествующе раздувала ноздри.

– Где мне его искать?

– В Сенате. Он как раз проталкивает свой законопроект об общественной нравственности.

– Чертов лицемер! Я еду за ним! – Она выключила связь и повернулась к Рорку:

– Какую скорость развивает эта машина?

– Сейчас узнаем.

Если бы не инструкции Уитни о соблюдении осторожности, Ева ворвалась бы в Сенат и при всех заковала Дебласса в наручники. Но ей было приказано дождаться перерыва, и она покорно ждала, пока он закончит свою пламенную речь о моральном упадке в стране, проистекающем из половой распущенности и повсеместного употребления наркотиков. Он распространялся об аморальности молодого поколения, об отсутствии религиозного воспитания в семье и школе, в результате чего богобоязненный народ превратился в нацию безбожников. Сенатор сыпал цифрами, говорящими о разгуле преступности, упадке городов, наркоторговле. Самым страшным злом он считал легализованную проституцию.

Еву чуть не стошнило. Рорк погладил ее по спине, призывая к терпению, но она не могла молчать:

– Перед тем, как легализовали проституцию, каждые три секунды совершалось изнасилование или попытка изнасилования! Конечно, с изнасилованиями еще не покончено, потому что в их основе не секс, а жажда подавлять и подчинять, но цифры упали. Зарегистрированные проститутки обходятся без сутенеров, их не избивают, не калечат, не убивают. Они не могут пользоваться наркотиками. А контроль над рождаемостью?

В свое время женщины были вынуждены обращаться к настоящим мясникам, чтобы избавиться от нежелательной беременности. Они рисковали жизнью, превращались в инвалидов! Дети рождались слепыми, глухими, калеками… Разумеется, мир по-прежнему несовершенен, но, слушая его, нетрудно понять, что могло быть гораздо хуже.

– Знаешь, что сделает с ним пресса, когда обо всем пронюхает?

– Распнет, – прошептала Ева. – Только бы он не превратился в мученика за идею!

– Выразитель нравственных чаяний правого крыла, заподозренный в инцесте, связях с проститутками и убийстве? Не думаю. Ему конец. Его проткнут десятком осиновых кольев.

Конец сенаторской речи потонул в бурных аплодисментах. Судя по всему, сторонники Дебласса на галерее для посетителей преобладали.

«К черту осторожность!» – решила Ева, как только удар молотка оповестил о часовом перерыве. Она ворвалась в толпу помощников и прихлебателей сенатора, которые восхищались его красноречием, поздравляли с успехом, хлопали по спине.

Ева дождалась, пока он сам ее увидит. Взгляд Дебласса скользнул по ней, по Рорку, и лицо его окаменело.

– Лейтенант? Если вам необходимо со мной поговорить, мы можем пройти в мой кабинет. У вас есть десять минут.

– Теперь у меня будет гораздо больше времени. Сенатор Дебласс, вы арестованы по подозрению в убийстве Шерон Дебласс, Лолы Старр и Джорджи Касл! – У сенатора отвисла челюсть, а Ева продолжала, не обращая внимания на ропот вокруг: